Единственная сила, которая может освободить мир, это — пролетариат, который борется за социализм.
Ф. Э. Дзержинский,
С первых дней Февральской революции освобожденный из царской тюрьмы Феликс Эдмундович стал участником больших революционных событий, включился в активную работу большевиков, получивших возможность действовать открыто и свободно.
«Никакой поддержки буржуазному правительству!»
Партия боролась за углубление революции. Из ссылки, тюрем, эмиграция
возвращались члены ЦК и другие видные партийные работники.
Задачи большевиков были необычайно сложны в своеобразной обстановке, создавшейся в России после свержения самодержавия.
В стране установилось двоевластие: Временное правительство и созданные творчеством народных масс Советы рабочих и солдатских депутатов.
Предстояло определить отношение партии к буржуазному Временному правительству, выработать стратегический план, правильную тактику в новых условиях, наметить новый политический курс на победу социалистической революции.
О революции в Петрограде Владимир Ильич узнал из швейцарских газет 2(15) марта. Безмерно радуясь и гордясь тем, что рабочие и солдаты России первыми начали пРорыв фронта мирового империализма, он определил новые задачи пролетариата и большевистской партии. Зи4(16и17) марта Ленин в письмах в Христианию (Осло) к А. М. Коллонтай, через которую осуществлялась связь с большевиками в России, намечает тактику большевиков в связи с образованием в стране наряду с Советами буржуазного Временного правительства.
Главное теперь, советовал Ленин, дальнейшее укрепление революционной партии. «Ни за что снова по типу второго Интернационала! Ни за что с Каутским! Непременно более революционная программа и тактика...»(1)
Ленин призывает: ни тени доверия и поддержки буржуазному правительству, подготовка более широкой базы для более высокого этапа революции.
Во всех письмах в Россию в эти первые дни революции Ленин предостерегал большевиков от блоков, союзов и соглашений с «оборонцами», вчерашними ликвидаторами, колеблющимися. В четырех «Письмах из далека» он дал оценку движущих сил, характера и направления революции в России, сформулировал тактику партии на пути к социалистической революции.
В письмах разоблачались буржуазное Временное правительство, продолжавшее царскую колонизаторскую политику, и идущие вслед за ним меныпевистско-эсеров-ские деятели Совета. Однако не все, что было написано Лениным в тот первый период, стало тогда достоянием всей партии, рабочего класса, трудящихся России.
Некоторые большевистские комитеты и организации, ряд руководящих работников бюро ЦК и редакции «Правды» заняли в марте — начале апреля 1917 года неправильную позицию по отношению к буржуазному Временному правительству, по вопросу о путях выхода из империалистической войны. Призыв установить «контроль масс» за деятельностью Временного правительства порождал иллюзии, будто оно способно действовать в интересах революции, может решить вопрос о демократическом мире, о передаче земли крестьянам и другие коренные вопросы революции.
Первое ленинское «Письмо из далека» было напечатано в «Правде» 21 и 22 марта (3 и 4 апреля) 1917 года со значительными сокращениями. Был исключен ряд ленинских формулировок, в которых наиболее резко критиковались Временное правительство и вожди мелкобуржуазных партий. Второе, третье и четвертое письма вообще не были напечатаны в 1917 году.
Каменев вслед за меньшевиками отстаивал политику условной поддержки Временного правительства, в оценке войны скатывался на позиции оборончества. Под влиянием критики членов бюро ЦК и ПК Каменев снял вопрос о поддержке и высказался за так называемое «давление» на Временное правительство. Оппортунистическую линию, направленную против перехода к социалистической революции, Каменев отстаивал на протяжении всего периода подготовки Октября.
Ошибочную позицию «давления» на Временное правительство с требованием немедленно открыть мирные переговоры занял Сталин. Он также высказался за объединение большевиков с меньшевиками на базе Циммер-вальда — Кинталя, против чего особенно резко предостерегал Владимир Ильич, считавший необходимым порвать с изжившим себя Циммервальдским объединением и немедленно начать строить новый, Коммунистический Интернационал.
* * *
В Москве в те первые дни после свержения самодержавия с утра и до позднего вечера происходили демонстрации, митинги. Феликс Эдмундович — их активный и горячий участник. Революция, казалось, отодвинула на многие годы вчерашние кандалы, физические страдания, скитания по тюрьмам, каторгу. Он весь в непрестанном движении, этот стройный, с продолговатым лицом и доброй улыбкой человек, страстно агитирующий не успокаиваться на достигнутом. Его видят в первые мартовские Дни на многотысячных митингах — на площади Скобелева (ныне Советская площадь), у здания бывшей городской Думы (площадь Революции), на Ходынском поле (здесь находились воинские части).
В Москве, как и в других городах и районах Центральной России, много поляков — освобожденные из тюрем узники, эвакуированные из Польши железнодорожники, беженцы, солдаты.
На собрании освобожденных из царских тюрем и вернувшихся из ссылок поляков — членов СДКПиЛ, которое проводит Феликс Дзержинский 3(16) марта, восторженно принимается резолюция, призывающая всех польских рабочих единодушно поддержать революцию в России.
Собрание образует бюро московской группы СДКПиЛ. В его состав избраны Феликс Дзержинский, С. Будзин-ский, С. Лазоверт, Э. Прухняк, Б. Закс.
Московская группа входит в состав московской большевистской организации. Феликса Эдмундовича вводят в Московский комитет РСДРП (б) с правом совещательного голоса.
Группа издает листовки, призывающие польских трудящихся становиться в единый революционный строй с трудящимися России, поддерживать и развивать русскую революцию, вступать в ряды партии большевиков.
Большевики много работают среди солдат и офицеров гарнизона. Лучшие агитаторы направляются в воинские казармы, где происходят жаркие бои с эсерами и меньшевиками. Феликс Эдмундович — активный агитатор и пропагандист большевистских идей. Целые дни проводит он среди артиллеристов, пехотинцев, связистов воинских частей на Ходынском поле. Часть из них под влиянием меньшевиков и эсеров была проникнута настроениями оборончества. Феликса Эдмундовича видят часто и среди солдат-поляков, в мастерских тяжелой артиллерии.
В связи с немецкой оккупацией Польши в Москве оказалось много железнодорожников-поляков Варшавско-Венской (Брестской) и Привислинской железных дорог. Польские железнодорожники часто видели Дзержинского. Его рукой написан их протест против фальсифицированных выборов в железнодорожные комитеты и незаконного проведения выборов депутатов в Московский Совет одними лишь служащими дорог без участия железнодорожников-рабочих, которые о выборах фактически вообще не знали.
Напряженная работа Феликса Эдмундовича в эти первые дни революции оборвалась болезнью. Он слег. Затем некоторое время отдыхал в Сокольниках.
«...Я отдыхаю почти в деревне, за городом, в Сокольниках,—писал он 18(31) марта 1917 года к жене,—так как впечатления и горячка первых дней свободы и революции были слишком сильны, и мои нервы, ослабленные столькими годами тюремной тишины, не выдержали воз-чоженной на них нагрузки...» (2)
Но прошло немного времени, и Феликс Эдмундович
-с головой уходит, как он говорил, «в свою сти-
— партийную работу.
26 марта (8 апреля) он руководит конференцией московской группы СДКПиЛ, которая единогласно принимает обращение «Ко всем русским рабочим». В нем подтверждается нерушимость дружбы польских и русских рабочих и их священная задача — доведение революции в России до конца.
«Мы с вами, товарищи! Мы с вами и теперь, как были с вами и раньше...» (3) — говорилось в обращении конференции.
Дни летят необыкновенно быстро. Вот уже наступает знаменательный день — 3(16) апреля. Вечером в Петрограде ждут возвращения из-за границы Владимира Ильича Ленина. А утром этого же дня впервые в легальных условиях открылась Московская общегородская конференция большевиков. 400 делегатов конференции представляли 6 тысяч членов партии. Председательствовал на конференции известный деятель партии большевиков И. И. Скворцов-Степанов. Ф. Э. Дзержинский — член президиума и товарищ председателя конференции.
И. И. Скворцов-Степанов при открытии сообщает делегатам радостную весть: вечером 3 апреля в революционный Петроград прибывает Владимир Ильич Ленин. Это сообщение делегаты и гости встречают бурей оваций, возгласами: «Да здравствует Ленин!».
Конференция посылает приветственную телеграмму Владимиру Ильичу.
Феликс Эдмундович участвует еще в трех большевистских конференциях: Второй общегородской (15(28) апреля), Первой окружной (17(30) апреля) и Первой московской областной (19—21 апреля (2—4 мая)).
От имени польских социал-демократов он приветствует делегатов областной партконференции и высказывает Уверенность, что вслед за победой над самодержавием будет одержана победа над буржуазией и утвердится социализм.
Московские большевики обсуждают исторические за-Дачи партии, выдвинутые В. И. Лениным. В числе других своих представителей на Всероссийскую партийную конференцию они избирают Ф. Э. Дзержинского, и он едет в столицу революционной России — Петроград.
На конференции
VII (Апрельская) Всероссийская кон-ференция партии большевиков, проходившая 24—29 апреля (7—12 мая) 1917 года, открылась в актовом зале Петроградского женского медицинского института. Это была первая общепартийная большевистская конференция, собравшаяся в России в легальных условиях. На конференции присутствовало 133 делегата с решающим и 18 с совещательным голосом. Они представляли 80 тысяч большевиков.
С глубоким волнением встретил Юзеф Владимира Ильича, с которым не виделся с лета 1911 года, с той поры, когда в Париже происходило совещание членов ЦК РСДРП, живших за границей. Вскоре после той встречи с Ильичей тюрьмы и каторга надолго оторвали Феликса Эдмундовича от активной борьбы за дело партии.
Апрельская конференция, проходившая под непосредственным руководством В. И. Ленина, равная по своему значению партийному съезду, завершила сплочение партии вокруг Апрельских тезисов.
Выступление Дзержинского по докладу Ленина «О текущем моменте» свидетельствовало о том, что Феликс Эдмундович не полностью разобрался в исторической обстановке, но голосовал он за ленинскую резолюцию.
Конференция единодушно поддержала ленинскую линию на социалистическую революцию, разоблачив полуменьшевистскую позицию Каменева, Рыкова и их немногочисленных сторонников, которые заявляли, что страна еще не созрела для социалистической революции, отрицали возможность победы социализма в России.
Участник конференции Федор Раскольников вспоминал о выступлении Дзержинского на конференции в связи с предложением социал-шовиниста Боргбьерга (Дания) принять участие в международной стокгольмской социалистической конференции. Ленин категорически высказался против услуг «датских Плехановых», сказав, что за всей этой комедией якобы социалистического съезда кроется политический шаг германского империализма. Вскоре после Ленина выступил Дзержинский.
«С бледным, худым, изможденным лицом, запечатлевшим на себе ужасы каторжных застенков и следы недавней тяжелой болезни, записавшийся в порядке прений
тов. Дзержинский, опираясь на палочку, поднялся на ораторскую трибуну. С первых же слов своего выступления он
заставил аудиторию встрепенуться и с напряженным вниманием прослушать всю его речь. Тов. Дзержинский говорил, что мы должны держать курс на пролетарскую революцию и отказаться от участия в позорной дипломатической комедии предателей международного социализма. Блестящая, умная и вдохновенная речь тов. Дзержинского била по нервам, заражала пламенным революционным энтузиазмом. Он необычайно волновался; было заметно, что ему трудно владеть собой. Каждое слово его горячей речи, казалось, было насыщено кровью сердца. Он глубоко и больно переживал всякий вопрос, которого ему приходилось касаться. Чувствовалось, что ораторские выступления даются ему дорогой ценой колоссального нервного напряжения... Идейная убежденность и революционная страстность тов. Дзержинского невольно передавались аудитории. Конференцией была принята резолюция в духе предложений Ленина и Дзержинского».
На пути к социалистической революции огромное значение приобретал национальный вопрос. От правильного его решения зависело, удастся ли пролетариату повести за собой трудящихся угнетенных наций. Конференция обсудила доклад по национальному вопросу и приняла написанную Лениным резолюцию.
Основным пунктом резолюции было положение о признании за всеми нациями, входившими в состав России, права на свободное отделение и на образование самостоятельных государств. Отрицание такого права признавалось равносильным поддержке политики захватов и аннексий. Вместе с тем конференция своей резолюцией предупреждала, что этот вопрос в каждом отдельном случае должен решаться с точки зрения интересов общественного развития и интересов борьбы пролетариата за социализм.
Конференция осудила меныпевистско-бундовскую «культурно-национальную автономию», искусственно разделявшую рабочих.
Ленин резко критиковал доводы Пятакова, выступившего против лозунга самоопределения наций вплоть до отделения. Критическому разбору подверглась позиция польской социал-демократии, которая с 1903 года неизменно выступала против признания за всеми нациями,
входившими в состав России, права на самоопределение. Владимир Ильич назвал эту позицию «странной, чудовищной ошибкой» (4).
Вместе с тем В. И. Ленин говорил о громадной, исторической заслуге польских социал-демократов, которая состояла в том, что они выдвинули лозунг интернационализма, рассматривая «всего важнее братский союз с пролетариатом всех остальных стран...» (5).
Обсуждение национального вопроса на конференции, выступление В. И. Ленина имели большое значение для Ф. Э. Дзержинского. Феликс Эдмундович не освободился еще от ошибочных взглядов польской социал-демократии по национальному вопросу. В. И. Ленин говорил ему об этом.
«В один из первых дней конференции,— вспоминает ее участница В. Ф. Алексеева,— в перерыве Владимир Ильич, взяв Феликса Эдмундовича под руку, стал доказывать ему ошибочность его позиции. Вокруг них мигом собралась большая группа делегатов» (6).
Впоследствии Ф. Э. Дзержинский подчеркивал, что никто другой, а именно Ленин, большевики занимали последовательно правильную позицию по национальному вопросу, провозгласив право каждой нации на самоопределение вплоть до государственного отделения, образования самостоятельных государств (7).
Делегаты конференции выдвинули Ф. Э. Дзержинского в состав ЦК, но Феликс Эдмундович выступил с самоотводом — просил снять свою кандидатуру в связи с тем, что лишь «недавно вышел из тюрьмы, болен и не чувствует себя годным для той интенсивной работы, которая предстоит членам Центрального Комитета» (8).
По окончании конференции Ф. Э. Дзержинский возвратился в Москву для работы в московской большевистской организации.
Весна обострила туберкулез, и партия направила Феликса Эдмундовича на поправку в одну из Оренбургских кумысолечебниц.
Находясь в санатории, он продолжает жить интересами партии, интересами грядущей социалистической революции. Его настроения отражает, в частности, письмо от 7(20) июня 1917 года:
«Теперь, в период революционной борьбы, — кто не с нами, тот против нас».
На лечение ушел весь июнь. «Я вернусь, к сожалению, в первых числах июля, — пишет Дзержинский, — хочу набраться сил, чтобы потом пойти на всех парах» (9).
По возвращении в Москву Феликс Эдмундович узнал об убийстве бандитами в Дзержинове своего старшего брата — Станислава и на непродолжительное время выезжал на родину, а затем уехал в Петроград.
Здесь все бурлило. Июльские дни изменили политическую обстановку и соотношение классовых сил в стране. Шли обыски и аресты активистов партии большевиков. Контрреволюция повсюду поднимала голову. Меньшевики и эсеры окончательно перешли в лагерь контрреволюции. Двоевластие окончилось. Вся власть оказалась в руках буржуазного Временного правительства. Оно ввело на фронте смертную казнь, разоружало революционных солдат и рабочих в тылу, добивалось физической расправы с Лениным. Был издан приказ о его аресте; за Ильичей охотились ищейки Временного правительства, провокаторы, юнкера. Специальный военный отряд, созданный для поисков Ленина, имел указания расстрелять его на месте задержания.
Партия большевиков была начеку. Она своевременно укрыла Владимира Ильича в подполье — сначала в Петрограде, а затем за его пределами, у озера Разлив, у рабочего-большевика Н. А. Емельянова.
Находясь в глубоком подполье, Ленин имел постоянную связь с ЦК. К Ильичу приезжали специально выделенные Центральным Комитетом Г. К. Орджоникидзе, В. И. Зоф, А. В. Шотман, Э. А. Рахья. По воспоминаниям Н. А. Емельянова, Феликс Эдмундович вскоре после приезда в Петроград с ведома ЦК, соблюдая все меры предосторожности, также приезжал к Владимиру Ильичу рассказывал ему о событиях, получал указания для Центрального Комитета.
В новой обстановке, когда мирный путь революции оказался невозможным, партия большевиков вырабатывала новую тактику.
На VI съезде
Этим занялся VI съезд партии. Он открылся 26 июля (8 августа) в Петрограде, на Выборгской стороне, в доме № 62 по Сампсониевскому проспекту, полулегально. Его участником был и Феликс Эдмундович.
Почетным председателем съезда избрали В. И. Ленина, который не присутствовал на съезде, но руководил всей его работой.
Перед съездом Феликс Эдмундович вместе с Яковом Михайловичем Свердловым, видимо, вновь побывал у Владимира Ильича (10).
Делегаты VI съезда представляли 240 тысяч членов партии. Со времени Апрельской конференции партия выросла втрое. В работе съезда участвовали представители польских, латышских, литовских большевиков. Активными его участниками были члены СДКПиЛ — большевики С. Бобиньский, Бронислав Весоловский и др.
Одним из первых на съезде обсуждался вопрос, должен ли Владимир Ильич Ленин явиться на суд по клеветническому обвинению в связях с германским генштабом. Провокационную версию об этих «связях» состряпало Временное правительство при помощи контрразведки для ITOTO, чтобы подорвать растущее влияние большевистской партии в рабочих массах, устроить комедию суда, завладеть Лениным и уничтожить его. В докладе по этому воnpocy Г. К. Орджоникидзе, во всех выступлениях чувствовалась тревога и большая ответственность за судьбу Ленина.
Некоторые делегаты — Сталин, Володарский, Мануильский — допускали возможность добровольной явки Владимира Ильича на суд при условии гарантии его безопасности. Но чего тогда стоили любые «гарантии»!
Против явки Ленина на суд горячо высказался Дзержинский.
Мы должны ясно и определенно сказать, что хорошо сделали те товарищи, которые посоветовали товарищу Ленину не арестовываться,— сказал он.— Мы должы ясно ответить на травлю буржуазной прессы, которая хочет расстроить ряды рабочих. Травля против Ленина — это травля против нас, против партии, против революционной демократии. Мы должны разъяснить товарищам, что мы не доверяем Временному правительству буржуазии, что мы не выдадим Ленина до тех пор, пока нe восторжествует справедливость, т. е. до тех пор, пока этого позорного суда не будет. Мы должны от имени съезда одобрить поведение Ленина (11)
Съезд высказался за неявку В. И. Ленина на суд. Протестуя против травли вождя революционного пролетариата, съезд послал приветствие Владимиру Ильичу.
Коренное изменение политической обстановки в стране потребовало от партии смены тактических лозунгов. Съезд одобрил предложение Ленина о временном снятии лозунга «Вся власть Советам!», имея в виду Советы, руководимые эсерами и меньшевиками, открыто перешедшие на сторону контрреволюционной буржуазии, ставшие придатком буржуазного правительства.
Руководствуясь указаниями В. И. Ленина, VI съезд выдвинул лозунг ликвидации диктатуры контрреволюционной буржуазии, перехода власти в руки пролетариата и беднейшего крестьянства путем вооруженного восстания
Съездом были отвергнуты оппортунистические предложения Преображенского и Бухарина, направленные против курса партии на социалистическую революцию.
Тайным голосованием съезд избрал Центральный Комитет большевистской партии во главе с Лениным. Среди избранных в состав Центрального Комитета партии был Дзержинский.
С тех пор и до конца своей жизни Феликс Эдмундович был членом Центрального Комитета Коммунистической партии Советской страны, многие годы членом Оргбюро, а затем кандидатом в члены Политбюро Центрального Комитета.
VI съезд имел громадное значение в подготовке пролетариата и беднейшего крестьянства к вооруженному восстанию, к победе социалистической революции.
По поручению съезда Центральный Комитет партии обратился с манифестом «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим, солдатам и крестьянам России», призывая их готовиться под знаменем партии большевиков к решающим боям с буржуазией.
Горячим призывом к массам, в которые непоколебимо верила ленинская партия, звучали заключительные строки манифеста:
«Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокацию, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!» (12)
На пленуме ЦК, созванном после съезда (5(18) августа 1917 года), Феликс Эдмундович избирается в узкий состав ЦК(13), а через день — в секретариат (в тот период его называли и Оргбюро) ЦК (14). С этого времени он в Петрограде, представляет Центральный Комитет партии во Всероссийском центральном бюро военных организаций РСДРП (большевиков) в тылу и на фронте.
По поручению ЦК Дзержинский выполняет ряд заданий связанных с бесперебойным выходом «Правды».
После восстановления разгромленной в июльские дни типографии «Правды» партия ставит Ф. Э. Дзержинского
главе созданной большевиками типографии «Товарищества рабочей печати».
Центральный Комитет поручил Ф. Э. Дзержинскому и Я М. Свердлову контролировать деятельность Военного бюро при ЦК и временное наблюдение за редактированием ежедневной большевистской газеты «Солдат» (15), выходившей с июля по октябрь 1917 года. Это была прежняя, до июльская «Солдатская правда», которую очень любили солдаты и часто, не имея средств помочь ей, жертвовали в ее фонд георгиевские кресты.
В августе 1917 года с благословения империалистов США, Англии и Франции поднял мятеж царский генерал Корнилов, стремившийся подавить революцию и установить военную диктатуру. Соучастником мятежа Корнилова было Временное правительство.
Феликс Эдмундович, как член ЦК, непосредственно участвует в разгроме корниловщины. Он организует комитеты и штабы по борьбе с контрреволюцией на предприятиях. В боевую готовность приводятся все новые и новые отряды Красной гвардии.
В ответ на выступление Корнилова, двинувшего с фронта 3-й конный корпус на Петроград, на предприятиях проходили многолюдные митинги рабочих под лозунгом «Все на борьбу с Корниловым!». У завкомов выстраивались очереди желающих вступить в вооруженные отряды Красной гвардии.
От путиловцев в Смольный были направлены Иван Газа и Степан Корнеев. Шутки ради они решили посетить меньшевика Чхеидзе — председателя ЦИК. Тот не прочь был поговорить о борьбе с контрреволюцией, но и слышать не хотел о том, чтобы вооружать рабочих.
Посланцы славных путиловцев попали к Дзержинскому.
— Оружие есть! Оружие будет! — с этими словами Феликс Эдмундович подписывал ордер на винтовки, патроны и другое оружие со складов на Малой Охте.
На завод были отправлены два грузовика с винтовками: они пригодились путиловцам и в октябрьские дни.
Прощаясь с рабочими, Ф. Э. Дзержинский сказал:
— Товарищи! У вас ведь есть связь с солдатами Ораниенбаума и Петергофа? Поезжайте туда, свяжитесь с солдатским комитетом. Скажите, что нужно во что бы то ни стало изолировать Ораниенбаумскую школу прапорщиков. Пусть окружат ее самым бдительным надзором, а если офицеры попытаются выступить на стороне Корнилова, надо немедленно их разоружить.
Дзержинский говорил отрывисто, одна его фраза обгоняла другую, да и задерживаться долго просто было немыслимо.
Вот еще одна группа делегатов — это кронштадтские моряки-минеры И. Н. Колбин и А. Г. Пронин. Они тоже за оружием. Возмущались Чхеидзе. Были у Якова Михайловича Свердлова, и тот их направил к Феликсу Эдмундовичу...(16)
Корниловцев поддерживало контрреволюционное польское офицерство. Разоблачению связей польских и русских контрреволюционных организаций Феликс Дзержинский
посвятил статью «Польские союзники Корнилова»(17).
В этой статье он раскрыл действия польской контрреволюции, которая, так же как и русская, «не теряла понапрасну времени».
Исполнительный комитет групп СДКПиЛ в России и правление петроградской группы СДКПиЛ приняли 29 августа (11 сентября) обращение к польским рабочим и солдатам с призывом защитить революцию от сторонников Корнилова, как русского, так и польского происхождения.
Обращение было издано отдельной листовкой(18). Оно обсуждалось на многочисленных митингах польских солдат. Польские рабочие и солдаты вступали в отряды Красной гвардии, в революционные воинские части.
Накануне штурма
Большевики сумели поднять широкие массы на разгром корниловцев. Силами
рабочих, крестьян и солдат корниловский мятеж был подавлен. Обстановка в стране коренным образом изменилась. Правоту большевистских идей трудящиеся познавали на собственном опыте.
Авторитет большевистской партии и ее влияние в массах росли.
Трудящиеся отзывали из Советов эсеро-меныневистских депутатов, заменяли их большевиками. В решающих центрах страны Советы стали большевистскими. В новых условиях партия вновь выдвинула лозунг «Вся власть Советам!». Но сейчас он означал вооруженное восстание против буржуазного правительства, установление диктатуры пролетариата.
В середине сентября Владимир Ильич пишет Центральному Комитету, Петроградскому и Московскому комитетам письмо «Большевики должны взять власть» и письмо Центральному Комитету партии «Марксизм и восстание». В этих письмах, основываясь на глубоком анализе международной и внутренней обстановки, Ленин выдвинул перед партией задачу подготовки и организации вооруженного восстания для взятия власти.
Исходя из того, что большинство рабочего класса и большинство народа идет за большевистской партией, что только большевики, взяв власть, могут сорвать замыслы международного империализма, спасти страну и революцию, Ленин делает вывод: «...Большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки».
Не намечая еще момент восстания, Ленин доказывает, что вопрос о восстании назрел, с практической подготовкой его надо спешить: российская буржуазия подготовляет сдачу Петрограда немцам, создалась реальная угроза сговора союзников с немцами за счет России. Сроки штурма приближались. С двадцатых чисел сентября Ленин уже был в Выборге и не раз просил ЦК разрешить ему приезд в столицу. 3(16) октября Ф. Э. Дзер-жинский участвует в заседании ЦК, на котором припирается решение о переезде В. И. Ленина в Петроград.
10(23) октября состоялось заседание Центрального Комитета партии — первое после июльских дней под руководством Ленина. На этом заседании Владимир Ильич сделал доклад о текущем моменте и предложил резолюцию |о вооруженном восстании. Каменев и Зиновьев выступили против ленинской резолюции о восстании, а Троцкий настаивал отложить восстание до созыва II съезда Советов Нетрудно понять, что на практике это могло бы привести к срыву восстания, так как Временное правительство приняло бы меры к его подавлению.
Вместе с другими соратниками Ленина Дзержинский резко осуждает капитулянтов. ЦК партии принимает ленинскую резолюцию. На этом же заседании ЦК по предложению Дзержинского создается Политическое бюро ЦК во главе с Лениным для политического руководства восстанием (19).
Историческое заседание ЦК происходило на Петроградской стороне, в небольшой квартире Сухановой в доме № 32 по набережной реки Карповки. Оно закончилось поздно ночью. На улице моросил дождь. Вместе с Лениным из конспиративной квартиры вышел Дзержинский. Он снял с себя плащ и накинул его на плечи Владимира Ильича. Ленин стал было возражать, но Дзержинский настоял.
— Никаких отговорок! — сказал он.— Извольте надеть плащ, иначе я вас не выпущу (20).
При Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов 12(25) октября по предложению Центрального Комитета партии создается Военно-революционный комитет (ВРК).
Одним из руководителей ВРК стал Дзержинский(21).
В Смольном — центре восстания, боевом штабе пролетарской революции — в трех комнатах на третьем этаже, где разместился Военно-революционный комитет, всегда было полно рабочих, солдат, матросов.
В эти напряженные дни и ночи Феликс Эдмундович, с землистым лицом, с красными, воспаленными от бессонницы глазами, неотлучно находился в Смольном.
Владимир Ильич,— рассказывал председатель ВРК Н.И . Подвойский,— восхищался кипучей энергией Феликса Дзержинского, мнением которого всегда дорожил и к советам которого прислушивался».
Руководимая В. И. Лениным, славная партия большевиков смело и уверенно вела рабочий класс на социалистическую революцию, на вооруженное восстание.
Через несколько дней после заседания ЦК, принявшего ленинскую резолюцию о восстании, собрался актив петроградской организации большевиков. В зал Смольного пришли самые преданные и отважные бойцы революции — цвет пролетариата столицы.
Председательствовал Я. М. Свердлов. Его глубокий, необычайно сильный голос сразу восстановил в зале тишину. Слово для доклада было предоставлено члену Центрального Комитета Ф. Э. Дзержинскому. Он говорил о той ответственности, которую история возложила на партию и рабочий класс России; о ленинской резолюции, принятой Центральным Комитетом, о том, как Ленин, ЦК партии большевиков ставят вопрос о взятии власти.
Надежда Константиновна Крупская, которая участвовала в этом собрании, писала, что у нее «в памяти осталось выступление Дзержинского, который очень защищал необходимость восстания...» (22).
Участники собрания актива — представители Путиловского' и Обуховского заводов, Выборгской стороны, Нарвской заставы, Балтийского флота, Павловского полка рассказывали, что ими уже практически сделано по подготовке к вооруженному восстанию. Собрание актива целиком и полностью одобрило решение ЦК о восстании.
Большевистская партия продолжала формирование Красной гвардии — вооруженной армии революции. Ее боевые ряды пополняли рабочие Путиловского, Обуховского, Трубочного, Металлического заводов, «Треугольника» и других предприятий столицы.
16(29) октября состоялось расширенное заседание ЦК артии с представителями Петроградского комитета, Военной организации, Петроградского Совета, Петроград-ого окружного комитета, фабзавкомов, профсоюзов. Это второе заседание ЦК происходило на Выборгской стороне в доме № 13/17 по Болотной улице, в помещении Лесков-с ко-Удельнинской районной думы, председателем которой был М. И. Калинин.
На этом заседании Ленин выступил с докладом в защиту резолюции ЦК о вооруженном восстании. Каменев и Зиновьев вновь отстаивали свою капитулянтскую позицию предлагали ждать Учредительного собрания.
Живую картину этого заседания рисуют воспоминания его участника, рабочего-большевика А. В. Шотмана.
Он писал, с какой радостью был встречен Владимир Ильич, в деталях представил обстановку собрания, огромное внимание к двухчасовой речи Владимира Ильича.
Закончив доклад, пишет Шотман, Владимир Ильич повторил несколько раз, что власть надо брать немедленно, сейчас же. Не все и не сразу стали на точку зрения Ленина. Александр Шотман пишет, что он, например, считал, что восстание еще технически не подготовлено, нужна «хотя бы неделя на подготовку».
По докладу Ленина высказались почти все присутствовавшие. Собрание затянулось до семи часов утра(23).
Ленинскую резолюцию о восстании горячо отстаивали Ф. Э. Дзержинский, М. И. Калинин, Н. В. Крыленко, Э. А. Рахья, Я. М. Свердлов, Н. А. Скрыпник, М. Я. Лацис и др. Девятнадцатью голосами против двух при четырех воздержавшихся Центральный Комитет подтвердил резолюцию Ленина. По окончании расширенного заседания ЦК избрал Военно-революционный центр по руководству восстанием. В него вошли Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, А. С. Бубнов, М. С. Урицкий, Ф. Э. Дзержинский. Деятельность Военно-революционного центра, влившегося в состав ВРК и ставшего его руководящим ядром, повседневно направлял Ленин.
Каменев и Зиновьев, потерпев поражение в ЦК, пошли на неслыханное предательство: в непартийной газете «Новая жизнь» Каменев от себя и от имени Зиновьева поместил интервью, заявив о несогласии с решением о вооруженном восстании. Решение ЦК о восстании таким образом было выдано врагу.
В «Письме членам партии большевиков» и в «Письме в Центральный Комитет РСДРП» Ленин глубоко возмущался предательством Каменева и Зиновьева, требовал исключить штрейкбрехеров из партии. Эти письма обсуждались на заседании ЦК 20 октября (2 ноября) 1917 года. ' Ленин на этом заседании не был. Большинство членов ЦК из тех, кто на нем присутствовал (Сталин, Свердлов, Сокольников и др.), не поддержали предложения Ленина. Сталин (он был поддержан Милютиным и Урицким) выступил против требования Владимира Ильича и высказался за оставление Каменева и Зиновьева не только в партии, но и в составе ЦК. Пятью голосами против трех ЦК решил «принять отставку Каменева» о выходе из ЦК и шестью голосами вменил в обязанность Каменеву и Зиновьеву не выступать ни с какими заявлениями против решений ЦК и намеченной им линии. Принято было также предложение,„чтобы ни один член ЦК не выступал против его решений.
Феликс Эдмундович, который считал возможным принять компромиссное решение, вместе с тем потребовал
полного отстранения Каменева от политической деятельности. Говоря о Зиновьеве, Дзержинский отметил, что тот и без того скрывается и в партийной работе участия не
принимает.(24)
21 октября (3 ноября) на очередном заседании Центрального Комитета партии с докладом о положении дел на Северном фронте выступил Я. М. Свердлов. О полной дезорганизации работы в исполкоме Петроградского Совета, куда по настоянию Троцкого были введены саботирующие восстание правые эсеры и меньшевики, говорил Ф. Э. Дзержинский. ЦК принял решение ввести в исполком Петроградского Совета группу большевиков. В их числе был и Дзержинский. Укрепление исполкома большевиками было крайне важно для успеха восстания.
Дзержинский и Свердлов по заданию ЦК 22 октября (4 ноября) 1917 года созвали в доме № 2 по Литейному проспекту, в помещении Совета Первого городского района Петрограда, общегородскую конференцию красногвардейцев.
Участники конференции приняли устав рабочей Красной гвардии, разосланный вскоре в другие города страны.
В тот же день, объявленный «днем Петроградского Совета», на многолюдных митингах на предприятиях, в воинских частях, на кораблях выступали Свердлов, Дзержинский, Калинин, Косиор, Луначарский, Коллонтай, Крыленко, Невский.
Феликс Эдмундович был в Нарвском районе и на Охте. Он призывал зорко следить за происками капиталистов и их наемных слуг, проводить сборы в фонд большевистской печати, вступать в отряды Красной гвардии.
В Смольном
Могучие силы революции ждали сигнала. С каждым часом приближались сроки восстания. Военно-революционный комитет заседал непрерывно, следил за всеми шагами Временного правительства. На заседании ВРК 22 октября (4 ноября) руководство охраной Смольного и организация его связи с районами столицы были возложены на Дзержинского. Он — комендант Смольного. Сюда тянулись все нити подготовлявшегося восстания. С утра до ночи приходили делегации, по болыйей части с фабрик и заводов, иногда из деревни. Со Смольным поддерживали связь большевики, работавшие в армии и на флоте.
Член военно-революционного морского комитета балтиец Н. А. Ховрин вспоминает, как он вместе с матросом Железняковым и другими обратился к Дзержинскому с вопросом, что делать с Центрофлотом, где засели соглашатели, тормозившие развитие революционных событий.
Феликс Эдмундович дал морякам совет: выделить своего представителя в ВРК в качестве комиссара Адмиралтейства, а затем «проявить инициативу». Моряки поняли, что «проявить инициативу» означало распустить Центро-флот. Так и было сделано. Комиссаром Адмиралтейства выделили Н. А. Ховрина, который, собрав всех работников Центрофлота, объявил о его роспуске. Большевики Балтики начали готовиться к тому, чтобы по первому призыву партии принять участие в восстании.
Из Смольного шли директивы, боевые приказы, здесь отрабатывался в деталях ленинский план вооруженного восстания.
Во дворе Смольного стояли броневики, а в самом здании находились красногвардейские отряды Выборгского, Петроградского и Второго Городского районов города. Солдаты и матросы продолжали вносить в Смольный ящики с оружием — винтовками, патронами, пулеметы.
Но враги революции тоже не сидели сложа руки. Предупрежденное предателями, Временное правительство решило разгромить руководящий штаб революции и сорвать восстание. Утром 24 октября (6 ноября) юнкера на броневиках произвели налет на редакцию и типографию центрального органа партии газеты «Рабочий путь» (так называлась тогда «Правда»).
Красногвардейцы и революционные солдаты уже к 10 часам утра оттеснили юнкеров и установили усиленную охрану у типографии и редакции. Большевистская газета могла продолжать свою работу.
Временное правительство отдало приказ о стягивании в Петроград специальных частей для подавления революции.
В Смольном состоялось экстренное заседание ЦК. Члены ЦК обязывались неотлучно находиться в Смольном. Намечено было организовать запасной штаб в Петропавловской крепости. Все члены ЦК получили пропуска в крепость. Ф. Э. Дзержинскому ЦК поручил держать под постоянным контролем почту и телеграф и организовать их захват. По настоянию В. И. Ленина было решено начать восстание до съезда Советов (он был намечен на 25 октября). Ведь враги ожидали выступления масс именно в день открытия съезда.
В 2 часа дня 24 октября (6 ноября) Феликс Эдмундович вручил польскому социал-демократу большевику С. С. Пестковскому мандат ВРК о назначении его комиссаром на Главный телеграф.
— Вам вместе с товарищем Лещинским (Ленским. — Н. 3.) предписывается занять Главный телеграф, — сказал Дзержинский.
— Каким образом занять телеграф? — спросил Пестковский.
— Там караул занимает Кексгольмский полк, который на нашей стороне (25),— ответил Дзержинский.
Комиссары ВРК были назначены в Кронверкский арсенал, в штаб Петроградского военного округа, в Главное артиллерийское управление, в полки гарнизона и в другие аншейшие учреждения.
Комиссарами ВРК назначались люди, беззаветно преданные революции. Рабочий-металлист Иван Газа, сапожник Феликс Сенюта, матросы-балтийцы Анатолий Железняков и Тимофей Ульянцев, солдаты и офицеры Иван Флеровский, Григорий Чудновский, Семен Рошаль, Михаил Тер-Арутюнянц, Влас Чубарь, Григорий Благонра-вов и др.— вот кто были комиссарами Военно-революционного комитета.
Главный телеграф был захвачен революционными солдатами Кексгольмского полка около 5 часов вечера 24 октября.
В течение дня воинский гарнизон перешел на сторону Военно-революционного комитета, за исключением лишь некоторых юнкерских школ и броневого дивизиона.
Но при всем этом ВРК допускал медлительность в переводе всех сил революции в решительное наступление. Как позднее признавал Н. И. Подвойский, ВРК первоначально отдал директиву «оборонительного характера». Это был результат, с одной стороны, капитулянтской деятельности Каменева, Зиновьев и Троцкого, а с другой — колебаний и примиренчества к капитулянтам со стороны некоторых членов ЦК и ВРК.
Каменев, Зиновьев и Троцкий не изменили своей позиции и 24 октября, после того когда контрреволюция' начала открытые атаки. Более того, в течение этого дня и вечера Троцкий и Каменев вели переговоры с представителями штаба военного округа, Государственной думы, Предпарламента. Их поведение могло дезориентировать массы, нанести тяжелый вред делу социалистической революции. Все это вызвало у Ленина тревогу. Он требовал самых решительных действий. Вечером 24 октября Ленин покинул конспиративную квартиру и в сопровождении рабочего Эйно Рахья направился в Смольный.
Около часа ночи 25 октября (7 ноября) Феликс Эдмуя-дович вызвал командира красногвардейской дружины Путиловского завода М. Ф. Еремеева и поставил его во главе караула у комнаты вождя революции.
Весь аппарат Военной организации большевиков был в действии — работу Военки направляли члены ЦК Ф. Э. Дзержинский и Я. М. Свердлов. На фабрики, заводы, в воинские части посылались агитаторы, поддерживалась рывная связь с предприятиями и воинскими частями. Подступы к Петрограду охранялись преданными революции подразделениями армии.
Сложным и ответственным делом связи руководил Дзержинский.
В ночь на 25 октября (7 ноября) были заняты все правительственные учреждения, окружен Зимний дворец, где пряталось Временное правительство. Почта, телеграф, телефонная станция, мосты и вокзалы перешли в руки революционных рабочих и солдат.
Вместе с главной боевой силой восстания — отрядами рабочей Красной гвардии и революционными солдатами выступили славные моряки Балтики.
По свидетельству Н. И. Подвойского, Ф. Э. Дзержинский возглавил один из отрядов Красной гвардии, вышедший непосредственно из Смольного.
Феликс Эдмундович подписал предписание Военно-революционного комитета комиссару ВРК Сергею Уралову. Ему поручалось добиться передачи типографии монархической газеты «Русская воля» в распоряжение редакции газеты «Рабочий путь».
Около шести часов утра 25 октября «Рабочий путь» был отпечатан в нескольких тысячах экземпляров.
В 10 часов утра 25 октября (7 ноября) 1917 года Военно-революционный комитет выпустил написанное В. И. Лениным историческое обращение «К гражданам России», извещавшее о низложении буржуазного Временного правительства и переходе государственной власти в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — Военно-революционного комитета, «стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона».
В тот же день в 14 часов 35 минут открылось чрезвычайное заседание Петроградского Совета. На весь мир прозвучали пророческие ленинские слова.
«Отныне наступает новая полоса в истории России, и Данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма» (26).
В 10 часов 45 минут вечера в Смольном открылся II Всероссийский съезд Советов, объявивший о переходе всей власти в руки Советов (27). Меньшевики и правые эсеры, составлявшие на съезде меньшинство, покинули съезд.
В руках свергнутого правительства оставался только Зимний дворец с гарнизоном юнкеров и «ударным» женским батальоном.
В ночь с 25 на 26 октября по сигналу с «Авроры» штурмом был взят последний оплот буржуазного правительства, где временно окопались министры-капиталисты, и где прозвучал, говоря словами поэта, мощный голос народа-победителя:
Которые тут временные!
Слазь!
Кончилось ваше время!
Буржуазные министры были отправлены в Петропавловскую крепость, а возглавлявший свергнутое Временное правительство Керенский, переодевшись в женское платье, бежал на автомобиле американского посольства.
Великая Октябрьская социалистическая революция победила.
Первое заседание II съезда Советов окончилось 26 октября (8 ноября) в шестом часу утра. Но делегаты, которые не покидали Смольный, были бодры и жизнерадостны. На втором заседании съезда дважды выступил вождь социалистической революции Владимир Ильич Ленин. На первом заседании съезда он не присутствовал, продолжая напряженную работу по руководству восстанием, готовя проекты декретов о земле и мире.
Появление Ленина на трибуне для доклада по вопросу о мире было встречено с неописуемым восторгом. Владимир Ильич долго не мог начать говорить: бушующий зал, несмолкавшие приветствия не давали ему возможности приступить к докладу.
Ф. Э. Дзержинский был в президиуме съезда, произнес горячую речь. Его лицо светилось радостью. «Польский пролетариат,— заявил он,— всегда был в рядах вместе с русским» (28).
Выступая в поддержку ленинского декрета о мире, объявлявшего войну «величайшим преступлением против человечества», Феликс Эдмундович заявил, что социал-де мократия Польши и Литвы с энтузиазмом принимает этот
декрет.
«Мы знаем,— продолжал он,— что единственная сила, которая может освободить мир, это — пролетариат, который борется за социализм...
Те, от имени которых предложена эта декларация, идут в рядах пролетариата и беднейшего крестьянства; все те, кто покинул в эти трагические минуты этот зал,— те не друзья, а враги революции и пролетариата. У них отклика на это обращение вы не найдете, но вы найдете этот отклик в сердцах пролетариата всех стран. Вместе с таким союзником мы достигнем мира» (29).
Феликс Эдмундович говорил о том, что с революционной Россией польскому народу всегда можно будет найти общий язык. «У нас будет одна братская семья народов, без распрей и раздоров» (30).
Съезд принял ленинские декреты о мире и о земле, сформировал первое Советское правительство — Совет Народных Комиссаров, составленный целиком из большевиков. Председателем Совнаркома был избран В. И. Ленин.
В работах II съезда Советов участвовали и члены СДКПиЛ. Один из них — солдат-фронтовик, член СДКПиЛ с 1904 года Францишек Гжелыцак — выступил на съезде с разоблачением меньшевика офицера Кучина.
Польские социал-демократы вели большую работу в период подготовки восстания. Членом исполнительного комитета Петроградского Совета кроме Ф. Э. Дзержинского был и Юзеф Уншлихт, часто выполнявший в горячие октябрьские дни обязанности секретаря Совета.
В секретариате ЦК большевистской партии работали польские социал-демократы — большевики Бронислав Ве-соловский и Станислав Пестковский. Различные поручения Военно-революционного комитета выполнял Ю. Лещинский.
Революционность и интернационализм польской социал-демократии делали ее неотъемлемой частью всего русского революционного лагеря. По списку большевиков членами Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета кроме Ф. Э. Дзержинского были избраны на съезде польские революционеры Я. Феникштейн (Я. До-лецкий), М. Гжегожевский (Францишек Гжелынак), кан дидатами в члены ВЦИК — Ст. Пестковский, М. Вронский (Варшавский), Ю. Лещинский (Ленский), Бронислав Ве-соловский, позднее — от исполкома групп СДКПиЛ — Ю. Уншлихт (31).
На заседании ВЦИК второго созыва Феликс Эдмундо-вич был избран членом Президиума ВЦИК.
II Всероссийский съезд Советов закончился в 5 часов 15 минут утра 27 октября (9 ноября) под пение «Интернационала» и возгласы: «Да здравствует революция!», «Да здравствует социализм!».
Великая Октябрьская социалистическая революция совершилась. Ее горячее дыхание вскоре распространилось на всю страну. Советская власть утвердилась в сравнительно короткий срок. Эхо Великого Октября отозвалось во всех уголках земного шара, усилив массовое революционное движение, борьбу трудящихся против капиталистического гнета.
Великий Октябрь открыл новую эру в истории человечества — эру торжества социализма и коммунизма.
Победа социалистической революции в России означала торжество дела, которому Феликс Дзержинский посвятил свою жизнь, всю силу своего ума и воли, весь опыт революционера.
В автобиографии он писал: «В Октябрьской революции принимаю участие как член Военно-революционного комитета...» (32). В действительности он был одним из руководителей великого Октябрьского восстания, подлинным героем Октября.
Примечания и сноски:
1) В. И. Ленин. Соч., т. 49, стр. 400.
2) Феликс Дзержинский. Дневник. Письма к родным, стр. 252.
3) «Социал-демократ», 2 (15) апреля 1917 г.
4) В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 432.
5) Там же, стр. 433.
6) «Великая Октябрьская социалистическая революция». Сборник воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве. М., 1957, стр. 41.
7) Ф. Э. Дзержинский подверг развернутой критике позицию СДКПиЛ, в том числе и свою, по национальному вопросу в докладе на объединенном собрании ячеек РКП (б) НКПС и ЦК союза железнодорожников 3 января 1924 г., а также в письме к рабочим Довбыша 3 октября 1925 г. (см. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 167—168).
8) «Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков)». М., 1958, стр. 207—208.
9) Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 1, 253, 254.
10) В повести «Синяя тетрадь» Эммануил Казакевич образно изобразил эту встречу:
«Отвечая на высказанное Лениным желание «хоть одним глазком» посмотреть на съезд, Ф. Э. Дзержинский говорил:
— Владимир Ильич, вы не имеете права подвергать себя риску. Положение остается исключительно сложным. Вы тут слишком успокоились. Идут аресты. За вашу поимку назначена награда. Не только милиция и контрразведка, но и тысячи добровольцев ищут вас. На днях пятьдесят офицеров ударного батальона дали торжественную клятву найти вас или умереть...
Повсюду на станциях ходят сыщики с вашими фотографиями. Фотографии розданы станционным жандармам. Не знаю, читали ли вы в газетах, но по вашему следу пущена знаменитая собака-ищейка Треф... Вы не смейтесь, Владимир Ильич, умоляю вас, тут совсем не до смеха. Знайте, во всяком случае, что, если мы вас не убережем, я пущу себе пулю в лоб.
Ленин при последних словах перестал улыбаться, пытливо посмотрел в сверкающие глаза Дзержинского и подумал: «А что? Этот — пустит... И очень даже просто»» («Октябрь», апрель 1961г.; Эм. Казакевич. Синяя тетрадь, стр. 40; см. также «Правда», 19 апреля 1961 г.).
11) См. «Шестой съезд РСДРП (большевиков)», стр. 31.
12) «Шестой съезд РСДРП (большевиков)», стр. 276.
13) Узкий состав ЦК — рабочий орган Центрального Комитета партии для решения текущих вопросов в перерыве между пленумами ЦК.
14) См. «Протоколы ЦК РСДРП (б) (Август 1917 — февраль 1918)». М., 1958, стр. 6, 13.
15) См. «Протоколы ЦК РСДРП (б) (Август 1917 — февраль , стр. 22, 23.
16) См. А. Я. Грунт. Заговор обреченных (Разгром корниловщины). 1962, стр. 58—60.
17) Статья была опубликована 2 (15) сентября 1917 г. в польской газете «Трибуна» — органе Центрального исполнительного комитета групп СДКПиЛ в Россия. В русском переводе статья была перепечатана 5 (18) сентября в газете «Рабочий путь», выходившей тогда вместо запрещенной «Правды» (см. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 1, стр. 255—257).
18) См. «Октябрьская революция и зарубежные славянские народы». М., 1957, стр. 137.
19) 'См. «Протоколы ЦК РСДРП (б) (Август 1917 —февраль 1918)», стр. 86.
20) «История гражданской войны в СССР», т. II, стр. 36. Плащ Ф. Э. Дзержинского, который он накинул на В. И. Ленина после исторического заседания ЦК 10 октября 1917 г., экспонируется в Центральном музее В. И. Ленина.
21) В состав ВРК, председателем которого после П. Е. Лазимира был Н. И. Подвойский, входили также В. А. Антонов-Овсеенко, А. С. Бубнов, С. И. Гусев, Н. В. Крыленко, В. Р. Менжинский, Г. К. Орджоникидзе, А. Д. Садовский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, представители профсоюзов, армии и флота.
22) «Ленинские страницы». М., 1960, стр. 91; см. также К. Крупская. Воспоминания о Ленине, стр. 302.
23) См. «Ленин — вождь Октября». Воспоминания петроградских рабочих. Л., 1956.
24) См. «Протоколы ЦК РСДРП (б) (Август 1917 —февраль 1918) стр.106
25) «Пролетарская революция», 1922, № 10, стр. 95. Воспоминания С.Пестковского.
26) В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 2.
27) Написанное В. И. Лениным воззвание «Рабочим, солдатам и крестьянам!» о провозглашении Советской власти было зачитано А. В. Луначарским.
28) Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 1, стр. 258.
29) Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 1, стр. 253.
30) Там же.
31) См. «Из истории польского рабочего движения», стр. 110, 111.
32) Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 1, стр. 3.