ЗВУЧАТ СТАРЫЕ СКРИПКИ

В Москве, в здании ордена Ленина Государственной консерватории имени П. И. Чайковского собрана единственная в стране и в мире Государственная коллекция выдающихся творений итальянских, французских, немецких и русских скрипичных мастеров: Страдивариуса, Маджини, Гварнери, Аматти

Вильома, Батова и др. Это необычная коллекция, где собираются и систематизируются определенные предметы. Ее часто называют музеем без экспонатов, так как большинство из них не лежит в витринах под стеклом, а находится в работе. Чудесные инструменты предоставляются для выступлений лучшим советским музыкантам, нашей талантливой молодежи и прежде всего тем из них, кто участвует в международных  конкурсах.

Любопытна история создания коллекции музыкальных  шедевров.

Сразу же после победы Октябрьской социалистической революции передовые артисты приступили к перестройке исполнительского искусства Большого театра. Началась напряженная работа по созданию оркестрового коллектива театра. Но вот беда, в Большом театре и тем более в других театрах страны совершенно отсутствовали хорошие музыкальные инструменты. Артистам было хорошо известно, что в царской России, в руках богачей в качестве простых раритетов  находились сотни уникальных музыкальных инструментов,   творений   великих   мастеров.

При Советской власти это ценнейшее достояние народа стало утаиваться, сплавляться за  границу.

Передовые деятели русского искусства никак не могли с этим мириться.

В адрес народного комиссара просвещения поступила «Докладная записка» об охране уникальных инструментов музыкального искусства. Документ подписали: комиссар государственных театров Е. К. Малиновская и заведующий музыкальной частью Большого театра В. Л. Кубацкий.

Одновременно во Всероссийскую Чрезвычайную комиссию (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и преступлениями поступили донесения о попытках иностранных дипломатов, коммерсантов, русских белоэмигрантов контрабандным путем провезти за границу редкостные музыкальные инструменты.

Однако сигналы были услышаны. Народный комиссар просвещения А. В. Луначарский и председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский, несмотря на неотложные государственные дела, нашли время обменяться мнениями и, посоветовавшись с В. И. Лениным, приняли меры по спасению уникальных инструментов.

5 ноября 1918 года в газете «Известия» был опубликован циркуляр ВЧК «О мерах против расхищения художественных ценностей». В циркуляре говорилось, что бывшие господа положения собрали в своих руках колоссальное количество принадлежащих народу ценностей — художественных картин, портретов, гравюр, редких книг и т. д. Ныне все художественные ценности объявлялись Советским правительством народным достоянием.

ВЧК предписывала всем пограничным, губернским, уездным чрезвычайным комиссиям, всем отделениям и комиссарам ЧК на железных дорогах «принять решительные меры борьбы против бессовестного хищения народного достояния». Выявленные принадлежащие народу художественные ценности предлагалось конфисковывать и передавать в соответствующие отделы Советов и сообщать о них в Народный комиссариат просвещения.

А. В. Луначарский на заседании Наркомпроса утвердил комиссию по национализации уникальных музыкальных инструментов.

«Пусть шедевры Страдивари, Аматти, Гварнери и других великих мастеров звучат народу, прославляя вместе с тем имена своих искусных творцов, — сказал Анатолий Васильевич, — необходимо теперь же, не теряя ни одного дня, начать поиски и национализацию в стране уникальных  произведений музыкального искусства».

По предложению А. В. Луначарского была создана реквизиционная комиссия по изъятию музыкальных инструментов в составе В. Л. Кубацкого от Наркомпроса и А. Н. Прокофьева от ВЧК.

Кандидатура В. Л. Кубацкого у членов коллегии сомнений не вызывала. Это был известный в то время разносторонне образованный и талантливый виолончелист, хороший знаток музыкальных инструментов. Будучи заведующим музыкальной частью Большого театра, он стал инициатором и энтузиастом создания в Большом театре симфонического оркестра.

Личность А. Н. Прокофьева членам коллегии Наркомпроса была не известна. Не понятны были присутствовавшим на коллегии и причины включения в реквизиционную комиссию сотрудника ВЧК.

В. Л. Кубацкий, присутствовавший в то время на заседании Наркомпроса, вспоминает:

 —       Заметив наше недоумение, Анатолий Васильевич  пояснил:

«Вы, товарищи, не удивляйтесь. Нужные нам музыкальные инструменты на полках не лежат. Их придется искать и выявлять. Комиссии предстоит трудная и кропотливая работа. Без чекистов в таком деле не обойтись. К тому же, по отзывам Феликса Эдмундовича, А. Н. Прокофьев — чудесный человек. Он кадровый рабочий, активный участник революции 1905 года. Во время Октябрьской революции он шел в рядах, штурмовавших Зимний дворец. В органах ВЧК работает с первых дней ее образования. В последнее время является комиссаром по особым поручениям ВЧК. Его хорошо знает В. И. Ленин. Дзержинский считает, что он наилучшим образом выполнит работу по розыску и изъятию ценных музыкальных инструментов».

И действительно, — продолжает Виктор Львович, — мои сомнения о целесообразности привлечения чекистов к сбору музыкальных инструментов рассеялись с самого начала совместной работы с А. Н. Прокофьевым. При первой встрече предо мной предстал стройный, подтянутый, выше среднего роста молодой человек, одетый в кожаную куртку и кожаную фуражку со звездой, с правильным, несколько удлиненным лицом и большими карими глазами, вдохновенно смотревшими из-под густых бровей. Эти пока только внешние черты вызвали у меня симпатию к нему. Когда же мы заговорили с ним о предстоящей работе, я увидел, что это человек бывалый, обладает большим жизненным опытом и умеет располагать к себе людей. Между нами сразу установились приятные деловые отношения, которые как нельзя больше благотворно сказались на результатах. «Однако ж умеет Ф. Э. Дзержинский подбирать  людей»,  — подумал  я тогда.

Приступая к исполнению своих обязанностей, члены комиссии натолкнулись на целый ряд трудностей: они не были освобождены от своих прямых служебных обязанностей, новым делом приходилось заниматься урывками, в «свободное» время, не было транспорта и денежных средств. Но главная трудность состояла в розыске ценных музыкальных инструментов.

—        Вот тут-то рассеялись мои сомнения в отношении  целесообразности    привлечения    к сбору уникальных    музыкальных    инструментов    чекистов,  — рассказывает  В.  Л.  Кубацкий.

 — Опираясь   на   Московскую     Чрезвычайную     комиссию, А. Н.   Прокофьев  своевременно  устанавливал  не только  лиц,  у   которых    находятся    инструменты,

но   и   места   их   хранения   или   укрытия,   а   также, кому  они  переданы  или   проданы.  Я   всегда  поражался   всесторонней     осведомленности   Прокофьева о родословной и служебной лестнице держателей   музыкальных   ценностей.   Наличие   таких сведений   давало   нам   возможность   конкретно   и целеустремленно вести разговор с интересующими нас лицами, изобличать злостных укрывателей

и  расхитителей  принадлежащих   народу   культурных  ценностей.

Посещение домов или квартир владельцев уникальных музыкальных инструментов и их реквизицию осуществляли членами комиссии в присутствии понятых из числа соседей или дворников. Хозяевам предъявлялись документы, уполномочивающие изъять музыкальные инструменты. Начинался разговор о целях и задачах Советской власти в области культуры и музыкального искусства,  о  необходимости  собрания   высококачественных инструментов в специальном государственном фонде. Иногда при этом узнавались новые, неизвестные комиссии адреса держателей редких музыкальных инструментов.

Изъятые предметы тщательно осматривались, определялось их качество, историческая ценность, делалась подробная опись.

Кубацкий вспоминает знаменательный случай, имевший место при национализации смычковых инструментов у графа Зубова. Когда члены комиссии и понятые явились к нему в особняк, предъявили полномочия и объяснили цель прихода, граф, совершенно седой и дряхлый старик, спросил: а кто и где на этих инструментах будет играть? Ему ответили, что инструменты будут переданы в государственный фонд и ими будут пользоваться талантливые музыканты для выступлений перед народной аудиторией. После этого он удалился в свои покои и долго не возвращался. Казалось, что он больше не вернется. Как вдруг распахнулись двери, и он встал перед нами в парадном мундире со всеми регалиями. На руках, как святую реликвию, он нес скрипку Страдивариуса. Две другие скрипки нес придворный.

— Принимая от старца скрипку, — продолжает Виктор Львович, — я взглянул на комиссара ВЧК и был до крайности сконфужен. У него на глазах блестели слезы. «Да, так может переживать только человек с большой душой и мягким сердцем», — подумал я. Инструменты, переданные графом Зубовым, представляли собой скрипки Гварнери, изготовления 1600 года, Аматти — 1629 года и Страдивариуса — 1707 года. Это были отлично сохранившиеся инструменты гениальных мастеров. Разные коллекционеры и спекулянты предлагали за них феноменальные суммы.

Комиссией были вскрыты вопиющие факты расхищения и варварского обращения с мировыми ценностями. Так, коллекция уникальных инструментов известного московского богача Живаго по завещанию была предназначена для продажи в Америку за несколько миллионов рублей. Из коллекции графа Юсупова из поступивших в Наркомпрос художественных ценностей в 1919 году и была организована Государственная коллекция редких и древних инструментов. Коллекция находилась при Государственном Большом театре. Комиссаром коллекции Наркомпрос назначил одного из инициаторов ее создания, Виктора Львовича Кубацкого, хранителем и мастером стал выдающийся эксперт старинных смычковых инструментов Евгений Францевич Витачек.

Инструменты мастеров-классиков по мере поступления их в коллекцию сразу же использовались по назначению. В 1919 году постановлением правительства на их основе был создан Государственный квартет имени Страдивариуса, который сыграл огромную роль в ознакомлении широких масс трудящихся с серьезной камерной музыкой. Популярность квартета была особенно велика среди тружеников столицы. По мнению А. В. Луначарского, «концерты квартета в превосходном исполнении на совершенных инструментах из Госколлекцим были необходимым элементом музыкальной жизни Москвы».

Важным событием в деятельности Квартета имени Страдивариуса явилось участие его в юбилейном концерте в день 50-летия Владимира Ильича Ленина 22 апреля 1920 года. Известно, что в этот день Московский Комитет партии  собрал партийный актив города и устроил «Коммунистический вечер», на котором с яркими речами о жизни и деятельности В. И. Ленина выступили А. М. Горький, А. В. Луначарский и представители московской организации. Владимир Ильич отказался присутствовать на вечере, потому что он не хотел слушать похвальных речей в свой адрес, а узнав, что будет камерный концерт, приехал к началу концерта, чтобы послушать музыку, которую он страстно любил. Собравшиеся тепло встретили Ильича, устроили ему бурную  овацию.

После концерта Владимир Ильич беседовал с артистами квартета и интересовался историей его создания. Он одобрил работу по собиранию культурных ценностей и организации фонда уникальных музыкальных инструментов.

Во время работы по розыску и изъятию музыкальных инструментов в центральной части России выяснилось, что важными пунктами сосредоточения культурных ценностей и переправы их за границу являются Крым и Одесса. Решено было направить реквизиционную комиссию на юг России. Вместе с комиссией был командирован Квартет имени Страдивариуса в составе артистов Могилевского, Пакельмана, Бакалейникова.

Целью поездки квартета было проведение массовых концертов и популяризация классической музыки среди трудящихся. Предполагалось также, что концерты будут способствовать успешной работе комиссии по сбору инструментов.

Для поездки потребовался отдельный железнодорожный вагон. Достать вагон в условиях гражданской войны и разрухи на транспорте было делом нелегким. Комиссар по особым поручениям ВЧК А. Н. Прокофьев, работавший вместе с В. Л. Кубацким по организации поездки, обратился в Совет Народных Комиссаров. Члены комиссии были безмерно рады, когда узнали, что Владимир Ильич распорядился удовлетворить их просьбу. 8 мая 1920 года он написал заместителю народного комиссара путей сообщения В. М.  Свердлову следующую записку:

«Тов.   Свердлову.

Прошу предоставить т-щу Прокофьеву, подателю настоящей записки, 1 вагон для поездки в Одессу и обратно.

                                                                                            Пр.   СНК   В.   Ульянов   (Ленин).

Но в те же дни А. Н. Прокофьев получил другое ответственное поручение: он был направлен в тыл врага со специальным заданием. По предложению Дзержинского вместо Прокофьева в состав комиссии вошел оперативный комиссар МЧК В. П. Дементьев.

Новый представитель чекистов в комиссии оказался достойным преемником Прокофьева. Он отличался исключительной смелостью и находчивостью. Поезда, к которым прицепляли вагон с представителями музыкальной культуры, по пути в Одессу и Крым подвергались бандитским налетам. Безупречно владея пулеметом, гранатами и личным оружием, Дементьев принимал участие в обороне поездов. Не раз он рисковал жизнью, чтобы обеспечить безопасность музыкантов. При этом В. П. Дементьев всегда был необычайно скромен, спокоен и деловит. Как и А. Н. Прокофьев, он с помощью местных органов ЧК обеспечивал розыск и реквизицию музыкальных инструментов.

Перед выездом из Москвы комиссия была снабжена вескими    документами.    В мандате от 1 декабря 1920 года, скрепленном печатями Наркомпроса и ВЧК и подписанном Луначарским и Дзержинским, было сказано, что органы местных ЧК, ревкомы, военные власти и железнодорожная администрация обязаны оказывать «тт. Кубацкому  и  Дементьеву  всяческое  содействие».

Местные органы власти, особенно чекистские, предупрежденные Ф. Э. Дзержинским, делали все возможное, чтобы обеспечить успех комиссии на юге. Об этом наглядно свидетельствует предписание Особого отдела ВЧК на побережье Черного и Каспийского морей, выданное на имя В. Л. Кубацкого от 25 декабря 1920 года. В предписании предлагалось «всем властям Крыма оказывать реальное содействие комиссару тов. Кубацкому в деле Национализации научно-художественного достояния народа». В распоряжение комиссии особым отделом были выделены легковой автомобиль «кейс» за № 1608 и грузовая машина ФВД-13876, а также вооруженная охрана «из самых сознательных, дисциплинированных товарищей коммунистов». Комиссия имела право «беспрепятственного проезда» в любой район Крыма.

Помимо повседневной работы по розыску и изъятию уникальных инструментов, артистами почти ежедневно устраивались музыкальные концерты в театрах, народных домах и воинских частях. Перед началом концертов тов. Кубацкому приходилось выступать с речами, рассказывать о состоянии и перспективах развития советского музыкального искусства, призывать слушателей к содействию в работе комиссии. Это помогало в  поисках  инструментов.

Поездка комиссии в Одессу и Крым закончилась; успешно. Это было одно из первых турне советского музыкального коллектива по стране. Концерты проводились в воинских частях, на заводах и фабриках, на железнодорожных вокзалах  — везде  при  переполненных аудиториях.

О значении музыкальных концертов того периода свидетельствует такой случай.

По пути на юг артисты дали концерт на вокзале станции Грязи, где в ожидании поездов скопилась масса пассажиров. Несмотря на вокзальные условия, усталость и изнуренность, люди слушали музыку с большим вниманием.

Эти отзывы простых людей о концерте были лучшей для нас наградой за наш исполнительский труд.

Комиссия, командированная на юг, спасла десятки инструментов от неминуемой «утечки» их за границу и, таким образом, пополнила Государственную коллекцию уникальных музыкальных инструментов, которая стала единственным в мире собранием шедевров музыкального искусства. Наши музыканты играют на уникальных инструментах в Союзе и на международных конкурсах за рубежом. Коллекция способствует развитию советского музыкального искусства и выдвижению советских музыкантов в первые ряды   на   мировой   концертной   эстраде.